ЛЕЛЬ ИМЯ СОЧИНЕННОГО ПОЛЬСКИМИ

мифологами славянского языческого бога, будто бы поминаемого в свадебных песнях. Исходя из убеждения, что у древних славян были боги, соответствующие классическим, польские историографы XVI века - Меховита, Кромер, Стрыйковский - признавали у языческих поляков существование богини Лады и ее двух сыновей, Леля и Полеля, соответствовавших Кастору и Поллуксу; Меховита ссылался, в подтверждение этого, на слова древних песен: *Lada, Lada, I leli, I leli, Poleli*. Иннокентий Гизель , составитель *Синопсиса*, повторяя Стрыйковского, в главе *Об идолах* приписывает древним языческим русским тех же богов. Русские мифологи конца XVIII и первой половины XIX веков не сомневались в существовании у язычников славян и русских бога любви и браков Леля. Державин упоминает его в своих песнях. У Пушкина (*Руслан и Людмила*) на пиру князя Владимира Баян славит *Людмилу-прелесть и Руслана, и Лелем свитый им венец*. При более критическом отношении к источникам славянской мифологии оказалось, что существование бога Леля основано исключительно на припеве свадебных и других народных песен - и современные ученые вычеркнули Леля из числа славянских языческих богов. Припев, в разных формах - лелю, лелё, лели, люли - встречается в русских песнях; в сербских *кралицких* песнях (троицких) величальных, имеющих отношение к браку, он встречается в виде лельо, лелё, в болгарской великодной и лазарской - в форме леле. Таким образом припев восходит в глубокую древность. Старинный польский припев лелюм (если он действительно существовал в этой форме, с *м*) Потебня объясняет через сложение лелю с *м* из дательного падежа *ми*, как в малорусском *щом* (вместо *що ми*). В припеве *полелюм* (если он верно передан польскими историографами) *по* может быть предлогом; ср. белорусские припевы: люли и о люлюшки* (Шейн *Материалы для изучения быта и языка русского населения Северо-Западного края*, т. I, ч. I, стр. 203). Соображения об этимологическом значении припева лелю и проч. высказаны Вс. Миллером (*Очерки арийской мифологии*, т. I, М., 1876, стр. 322 и след.) и А. Потебней (*Объяснения малорусских и сродных народных песен*, Варшава, 1883, т. I, стр. 20 - 22). Отношения различных звуковых форм припева не могут до сих пор считаться уясненными. - См. еще статью Брикнера *Mythjlogische Studien* (*Archiv f. slavische Philologie*, т. XIV, 1892). Вс. Миллер.